Светало. Сквозь тяжелые портьеры солнечные лучи стали пробиваться в мрачные коридоры и богато обставленные покои Лувроского дворца. Эта участь постигла и спальню королевы, однако рассвет не потревожил Ее Величество, ведь она уже давно не спала.
Анна Австрийская, проснувшись около трех часов утра, восседала в кресле в изящном халатике темно-синего цвета, усыпанном узорами, шитыми золотой нитью.  Рыжие вьющиеся волосы королевы свободно ниспадали на плечи и спину.
Она сидела в кресле у окна и могла видеть  шпиль собора Сен-Дени,  где находилась усыпальница французских королей, что не сильно-то радовало ее. Однако сейчас мысли ее витали где то далеко. Анна на интуитивном уровне ощущала, что сегодня должно произойти что то, что могло бы изменить ее жизнь, но в какую сторону… этого она не знала. Впрочем, это было известно одному Господу Богу.
Так Анна сидела часов до шести. В это время вошла служанка, ведь вечером Ее Величество просила разбудить себя к этому времени. Но увидев королеву, сидящую в кресле, девушка растерялась и, поклонившись произнесла:
- Ваше Величество, уже шесть… Вы просили разбудить Вас.
- Хорошо, Тереза. – Донесся до служанки голос королевы, которая даже не шевельнулась. Голос Анны был очень мягким, приятным для слуха. Оставив свои мысли, королева поднялась с кресла. Служанка тут же поклонилась. – Тереза, подай завтрак сюда и помоги мне одеться. Я не хочу ждать фрейлин… Последнее время у них ничего не получается.
Служанка на секунду вышла, передав лакею, чтобы он отправился на кухню и потребовал завтрак для королевы. Только Тереза, из всей прислуги, была вхожа в покои Анны Австрийской.
Королева Анна распахнула дверь в гардеробную и вошла туда, осматривая украшения в шкатулочках на полочках, платья в шкафах и туфли в шкафах. А так же шляпки, которые были аккуратно сложены, перчатки тоже в шкафчиках, и веера, которые висели на стенке.
- Тереза, достань мое красное бархатное платье. – Анна поднялась на возвышение. Служанка достала требуемое платье и положила его на одно из кресел, обитых атласом. Тереза сняла с королевы халат, потом ночную рубашку, протерла тело королевы влажной губкой, чтобы освежить кожу. После надела на Анну свежую нижнюю рубашку, потом затянула на королеве корсет, и стала одевать платье.
- Тереза, возьми другую юбку. Вон ту,  - королева указала на кресло, где лежала алая юбка, понизу шитая золотом. Служанка кивнула и взяла другую юбку.
После длительного церемониала Анна была наконец одета.
- Завтрак уже готов? – спросила королева, выбирая украшения. Она остановила свой выбор на золотом колье с рубинами и брильянтами, такими же серьгами ручной работы и нескольких кольцах на пальчики.
Когда она была полностью готова, после того, как Тереза уложила волосы Анне, молодая женщина покинула гардеробную и прошла в свою спальню.
- Да, готов, Ваше Величество. – кивнула служанка и зашла в спальню следом за королевой. Завтрак действительно стоял на столике у окна: свежий сок, круассан с клубничным джемом, который Анна Австрийская так любила.
- Письма новые приходили? – спросила она, отпив немного сока и принимаясь за круассан. 
- Да, свежая корреспонденция на вашем столе. – кивнула девушка, дожидаясь, будут ли еще вопросы у королевы.
- Хорошо. Можешь идти. Чуть позже придешь, заберешь посуду. – кивнула Анна. – Да, принеси мне свежие цветы… только не розы. – служанка поклонилась Ее Величеству и отправилась выполнять приказ. Королева быстро покончила завтрак и подошла к своему столу.
- Есть ли письма из Испании? – сама себе пробормотала королева, начиная вскрывать каждое письмо по очереди. – Так, вот одно…. – Она быстро зачитала его и чуть улыбнулась. Сев за свой рабочий стол, Анна быстро написала ответ и, запечатав письмо, отложила его в сторону.  Проверка корреспонденции заняла больше двух часов.
Как раз к девяти утра пришли фрейлины Ее Величества. Анна милостиво им кивнула.
- Проходите. Мадам, - Она взглянула на одну из фрейлин, - сыграйте нам что нибудь. С радостью послушаем. – королева села в кресло и, взяв свой веер, стала обмахиваться им.  Она закрыла глаза и наслаждалась божественной музыкой, которую так любила. Мысли молодой женщины унеслись куда то в Испанию, по которой она ужасно скучала.

Когда закончилась музыка, Анна Австрийская улыбнулась одной из дам, которая, в общем-то, играла.
- Вы хорошо играете, сударыня. Сыграйте еще. – королева поднялась из кресла, - что-нибудь испанское. – кивнула молодая женщина и отошла к окну.
По небу плыли белоснежные облака, а золотистое солнце немного слепило. Анна подозвала служанку.
- Тереза, открой окно. Душно. – королева отошла в сторону. Девушка-служанка, поклонившись королеве, внимательно выслушала приказание Ее Величества и открыла окно. Приятный сквознячок ворвался в комнату. Анна высунулась в окно, чтобы подышать немного.
Но тут к ней подошла служанка и что-то прошептала королеве на ухо. Она слегка кивнула.
- Достаточно. – Анна кивнула своим фрейлинам и жестом дала понять, что желает остаться одна. Королева отошла от окна и села на диванчик, обитый светло-голубым атласом в тон всей комнате.
- Пригласи Его Преосвященство сюда. – девушка кивнула и вышла к епископу. Там, поклонившись ему, девушка передала приглашение.
- Ваше Преосвященство, Ее Величество приглашает Вас пройти в гостиную… - девушка отошла от двери, пропуская туда гостя.

Королева Анна ждала Его Преосвященство стоя. Он все таки духовное лицо и требует к себе уважения, а ведь Анна Австрийская была глубоко верующей, по сему все, что относилось к Святой Католической церкви, вызывало в ней трепет. Она очаровательно улыбалась, что делало ее еще прекраснее, хотя, казалось бы, куда уж больше?
- Добрый день, Монсеньор! - ласковым голосом, что говорил о ее по прежнему теплых, дружеских чувствах, проговорила Анна и с улыбкой, которая не сходила с ее личика, подала руку на поцелуй. - Я очень рада Вас видеть. - Взглядом своих изумрудных глаз, что так завораживали блеском, королева взглянула на стоявшего пред ней Епископа.
- Прошу Вас, присаживайтесь. - Она жестом своей маленькой ручки, на которой блестело кольцо с рубином, очень аккуратное и старинное, указала на мягкое кресло, обитое голубым атласом. Сама Анна села в стоявшее напротив, сложив веер и отдав служанке, которая тут же подошла на случай приказаний.
- Может, Ваше Преосвященство желает вина? Я так понимаю, Вы совсем недавно прибыли в Париж и еще не успели толком отдохнуть с дороги, верно? - Анна взглянула на служанку, веля ей обождать немного.
Разнообразные мысли роились в ее очаровательной головке, однако все они были крайне доброжелательными в отношении пришедшего гостя. Да и настроение королевы было значительно выше среднего, то ли просто так, то ли от того, что супруг еще сегодня не наведывался к ней...

Королева легким жестом руки отпустила служанку и заправила за ушко непослушный локон.
- Так скоро? Мне очень жаль, право.  - Всем своим поведением, легкой грустной улыбкой и ласковым взглядом своих изумрудных глаз, Анна Австрийская давала понять, что ей искренне жаль, ведь отъезда епископа она совсем не хотела. Он был прекрасным собеседником, хорошим другом, да и просто интересным человеком.
Ее Величество сложила ручки на коленях и внимательно взглянула на гостя.
- Признаться честно, я не хочу очередной войны, не смотря на то, что Ее Величество королева-мать не особо меня любит... - чуть пожала плечиками молодая женщина. - А так же по той простой причине, что я буду лишена возможности беседовать с Вами. - в ее взгляде, жестах... во всем читалось какое-то сожаление, вызванное отнюдь не переживаниями о народе, который вот вот впадет в пучину междоусобной войны матери и сына.
- Обо мне? Право, не стоит. Все по прежнему. Его Величество крайне холоден, ревнив и подозрителен, что оскорбляет меня, ведь повода, как такового, я не давала. Впрочем, это сугубо дело короля. Я ничего доказывать не намерена, по крайней мере до тех пор, пока мне не предъявлено официальное обвинение. - мягко улыбнулась Анна, откинувшись на спинку кресла и чуть тряхнув своей очаровательной головкой, словно отгоняя мрачные мысли, которые не давали ей покоя. Последнее время слишком уж усердно ее контролировали...
- Вам здесь опасно оставаться, Вы правы... насколько мне известно, Его Величество не питает к Вам дружеских чувств...
"Таких, как я..." - мысленно добавила королева, однако воздержалась от произношения этого вслух.

Что ж, возможно, чувства королевы и можно было прочесть, как открытую книгу. Впрочем, это можно было списать на юность молодой королевы. К тому же, скрывать свои эмоции от довольно близкого друга, которым испанка считала Его Преосвященства, не было ни смысла, ни желания. Почему-то ей казалось, что епископу она могла довериться. Может быть, это было из-за того, что сама Анна еще не познала всех тягот и лишений, которые ждут ее впереди. И могла ли предположить молодая женщина, что все, что будет сказано в этой комнате в данный момент сыграет ключевую роль в ее дальнейшей судьбе?
После подтверждения отъезда королева поджала губки и чуть нахмурилась, размышляя о том, сможет ли она как-то повлиять на решение своего венценосного супруга, чтобы епископ мог остаться. Однако, пока никакие идеи не посетили очаровательную головку рыжеволосой женщины. Что несомненно огорчило ее. Когда же речь зашла за королеву-мать, Анна изящно изогнула бровь, тем самым выражая весь свой скепсис в отношении этой затеи. Но больше ничем не выдала отношения к  Марии Медичи и к тому, как она относилась к собственной невестке. Впрочем, возможно, королева-мать нарочно женила собственного сына на ней, довольно симпатичной испанке... например, чтобы отвлечь его от дел государства. Однако, нельзя не признать, что ее "блестящий" план с треском провалился. Король не обращал на Анну ровным счетом никакого внимания, предпочитая уединение ее обществу. Сначала молодой женщине было больно, потом просто неприятно, а в итоге безразлично. Да, какое-то смутное, неприятное чувство оскорбленного достоинства напоминало о себе, однако Анна Австрийская просто закрывала на него глаза и отвлекалась на общество своей верной подруги, мадам де Шеврез. Искушенная интриганка относительно многому научила юную королеву, когда та только прибыла ко Французскому Двору и очень неплохо скрашивала досуг испанки собственными задумками и рассказами. Однако даже вечно горящая энтузиазмом Мари не могла помочь королеве хоть как-то справиться с тоской по Родине, и забыть полностью равнодушного супруга. А уж потеря единственного друга, кроме самой Мари, которым Анна считала Епископа, вряд ли была более легким случаем, чем тоска по родной Испании.
"Интересно, в чем проявляется мудрость моей свекрови? В ее властолюбии или умении окружать себя не самыми лучшими людьми, которые и, собственно, виноваты, как и она сама, в сложившейся ситуации? Разумеется, епископ не в счет. Королеве-матери повезло, что именно он заботится о ее интересах здесь, в Париже..."
-...Мне вдвойне приятно слышать, что мое общество так важно для Вас... - королева мягко улыбнулась на это, и слегка склонила голову, сложив белоснежные, аккуратные ручки на юбке.
- Ваше Преосвященство, должна отметить, что уже давно и с большим удовольствием называю Вас своим другом. Практически единственным, не считая мадам де Шеврез. Потому Ваш отъезд опечалит меня еще больше, чем можно было ожидать. Я постараюсь что-то придумаю, но обещать ничего не смогу. Вряд ли Его Величество обратит внимание на мои слова, не говоря уже о том, чтоб прислушаться к ним. Особенно учитывая, что он не доверяет ни своей матери, ни ее друзьям... - королева едва заметно грустно улыбнулась, но все же постаралась взять свои эмоции под контроль. Хоть немного. Никому не позволено, кроме тех, кого Анна считала достойным, знать ее мысли, чувства, и переживания.
Молодая женщина обратила внимание на его кивок, и слегка улыбнулась. Однако в ее улыбке уже не было той толики грусти, которая присутствовала несколько секунд назад.
- Что до Его Величества, то я всецело на Вашей стороне в этом вопросе, однако, к своему глубокому сожалению, не смог бы повлиять на его действия и в лучшие времена. Наш король обладает качествами настоящего монарха и вряд ли так легко откажется от своих мыслей и предположений...
- Я не сомневаюсь, Ваше Преосвященство, что Ваши слова искренни. Мало к кому прислушивается Его Величество... - Анна Австрийская едва заметно вздохнула, и опустила взгляд на руки, но поспешила взять себя под полный контроль, и, отогнав мысли, уже безмятежно улыбнулась сидячему возле нее мужчине. Безусловно, Людовик слушает только голос своей ревности в вопросе отношений с женой, а это огорчает, ведь Анна никогда не подавала повода, хотя одной ее внешности было достаточно, чтоб ревнивец-супруг сам нашел повод в каждой ее улыбке, обращенной не к нему.
... - Скажите мне, Ваше Величество, есть ли, по Вашему мнению, какой-нибудь способ осуществить сие желание, угодное самому Господу Богу?
- Полагаю, есть такой способ. Однако, чтобы это было возможно, Вам придется поговорить с королем. А Его Величество вряд ли примет Вас. И причин будет достаточно. Но самая весомая из них - Ваша верность его матери. Единственный способ примирить их - встреча матери и сына. На нейтральной территории. С полным признанием собственных ошибок королевой-матерью, и отказ от каких либо притязаний на власть. Тогда, возможно, что-то и получится из всей этой затеи... - Анна действительно задумывалась над этим. Хотя не видела острой необходимости мирить недавно обретенных ею родственников, кроме, разумеется, войны. Королева никогда не любила войны, предпочитая дипломатию. Кровопролитие в стране недопустимо. Тем более, учитывая, что Испания, как бы она ее не любила, всегда готова ударить в спину новой Родине молодой женщины. Слабость показывать нельзя, тем более в политике. И не смотря на собственную молодость, испанка понимала это.
... - Как воспринялось бы сие происшествие во дворе? Остались ли здесь те, кто мог бы выступить защитниками королевы-матери?..
Анна, глубоко вздохнув, опустила взгляд своих изумрудных глаз и задумалась. Разумеется, у Марии Медичи есть верные, преданные ей люди при Дворе, однако они не занимают, практически все, теперь каких-либо важных постов и назначений. Со сменой политики Двора (то есть, с решением молодого короля править единолично без помощи матери) сменились и люди.
- Как Вы понимаете, монсеньор, у Ее Величества безусловно найдутся всегда готовые ей помочь люди как там, где она сейчас, так и здесь, при Дворе. Для них возвращение Мадам ко Двору и мир с Его Величеством станут знаменем победы и они, по возможности, постараются вернуть себе утраченные привилегии и власть. Но в данный момент здесь, в Лувре, слишком много тех, кто не желал бы этого примирения, так как тогда могут пострадать их собственные интересы. И... на данный момент, пожалуй, единственным открытым защитником моей свекрови здесь являетесь Вы, - женщина едва заметно пожала плечами. Большего она не могла сказать. Просто не знала, потому что не допускалась к правлению страной, да и не вникала особо. Ее основной задачей, приоритетной всегда было и есть рождение наследника. Остальное - дела короля.

Знала ли Анна, что своими словами о дружбе, доверии, и просто хорошем отношении внушала надежду на что-то большее сидевшему пред ней мужчине? Пожалуй, нет. Она совершенно не задумывалась об этом. Хотя бы потому, что епископ - лицо духовное, и королева просто не видела в нем мужчину. Думала ли она, что этот разговор будет иметь для нее очень много нежелательных последствий? Разумеется, нет. Пожалеет ли она о нем когда-нибудь? Обязательно. Но сейчас, заставив собственную интуицию замолчать, королева полностью предалась весьма интересной беседе. Она была бы более интересной, если бы не касалась королевы-матери. Но что поделать? Возможно, только это и привело к ней, королеве Анне, епископа Люсонского. Возможно, только предстоящая война, которой страшились все, стала причиной его прихода к королеве Франции.
- Увы, каким бы сильным ни было мое богоугодное желание, боюсь, версия Вашего Величества трудна для исполнения...
Испанка лишь вздохнула. Она и сама понимала, что это практически нереально, учитывая сложившиеся обстоятельства при Дворе. Однако это было слишком важно для благополучия Франции, для благополучия народа, которому она стала королевой. И за который переживала. Признаваться самой себе, что она была далека от гениальности - не просто. Но Анна прекрасно понимала, что именно так и было, по крайней мере, в этом вопросе.
- Я не сомневаюсь, Монсеньор, что у Вас есть какие-то мысли на счет воссоединения матери и сына. И Вы с легкостью поправите, откорректируете предложенные мной действия, чтоб они стали более реальными для выполнения, если, конечно, это в принципе возможно, - королева слегка улыбнулась и опустила глаза на руки, которыми стала разглаживать собственную юбку. Анна понимала, что если бы не война, которая угрожала целостности страны, она бы вряд ли решила как либо помочь Марии Медичи. Особенно после того, как та настроила собственного сына против его жены, зародив первый росток сомнений в верности испанки венценосному супругу.
... - Однако встреча матери и сына действительно необходима. Не обернуться бы ей только нежеланной войной... Людовик и Мария всегда конфликтовали, и их примирение возможно лишь при условиях, которые удовлетворили бы обе стороны. Королева-мать желает вернуться, но не побежденной, а равной Его Величеству...
Анна замолчала, внимательно слушая слова епископа, и слегка закусила губу. Что ж, он безусловно прав. Это не признать крайне трудно, да и опасно для всех. А так же может повлечь нежелательные последствия для Франции.
- Необходима, это несомненно так. Однако о равенстве и речи быть не может. Если бы не ее, Марии Медичи, упрямство, гордыня, глупость и жажда власти, все было бы намного проще. Во Франции монархия. Такова уж форма власти. Власти короля! И либо она с этим примирится и будет жить в Лувре, не вмешиваясь туда, куда не следует, либо будет доживать свои оставшиеся дни где-то за пределами страны. Разумеется, это худший вариант для нее. И если у Вас будет такая возможность, монсеньор, донесите это до королевы-матери. Я готова помочь по мере своих скромных - благодаря ее усилиям - возможностей, но только при условии, что в политику и управление государством она вмешиваться не будет, - кто знал, что Анна Австрийская может быть настолько жестока к своей свекрови? Вряд ли, кто либо. Однако после того, как эта женщина вмешалась в их с супругом отношения, испанка проклинала ее в мыслях, за что потом просила прощения на исповеди. Впрочем, в отсутствии наследника короны так же была вина Марии Медичи. Ибо это она рассорила молодых супругов, которые даже какое-то время в самом начале находили общий язык.
- А не знает ли Ваше Величество поименно этих людей, сохранивших тайную верность королеве-матери? Возможно, я смог бы заручиться их помощью во время своего нахождения здесь...
Королева на секунду задумалась, перебирая в голове всех известных ей придворных, которые когда-то были с королевой-матерью. А так же поспешно вспоминала, чем они занимаются сейчас. А затем сдержанно развела ручками.
- Политика Двора, как Вы знаете, меняется. Придворные продаются, чтоб получить место под Солнцем. Чтоб получить почести, деньги, славу, власть. И меняют своих покровителей. Единственный человек, который, вероятно, до сих пор остался верным и преданным королеве-матери - герцог д'Эпернон. Хотя признаться, сейчас мало кто выступил бы открыто в защиту этой женщины. Даже герцог. Однако все в Ваших руках, Монсеньор. Если Вам удастся его уговорить, возможно он открыто перейдет на сторону Марии Медичи. Но опять же, я говорю "Возможно", - Анна Австрийская мягко улыбнулась. Ей хотелось как-то помочь. Но не из привязанности к королеве Медичи, а из дружеских чувств к епископу. Что б ему не приходилось уезжать, оставляя ее только с Мари де Шеврез...

- Без сомнений, Ваше Величество, однако я не хотел своими словами усомниться в живости Вашего ума. Поверьте мне, я всегда ценил и буду ценить мудрость Ваших слов. Однако предмет нашего разговора...
Анна слегка склонила голову, анализируя сказанное. И понимая, что позволила себе сказать многим большее, чем собиралась. Впрочем, теперь уже ничего не исправить, слов обратно нельзя забрать. Да и злиться, обижаться на Марию Медичи не стоит. Лишняя трата времени и сил. Потому не было ни сил, ни желания. Да и давно простить нужно было, ведь уже ничего не исправишь. К тому же, вряд ли они с мужем когда-либо помирятся, не смотря на то, что она бы хотела хотя бы попробовать снова.
Немного помолчав, и прекрасно понимая, что епископ действительно не хотел, да и в мыслях вообще не имел.
- Все в порядке, Монсеньор. Одно прошу - не льстите мне. Никогда, - улыбнулась Анна и сложила руки на юбке, заметно успокоившись и взяв под контроль собственные чувства. Не смотря на доверие, разочаровывать людей не следует... она слишком долго была понимающей, внимательной, доброй и заботливой королевой, чтоб в одночасье все испортить. Не особо хотелось напоминать саму Марию Медичи, которая в своей жажде власти не считалась ни с чем. Изящным движением руки Анна убрала за ушко прядь волос и выдохнула.
- Ваше Величество... Увы, к моему глубокому сожалению, я не могу понять Вас... Как бы ни старался.
- Монсеньор, когда-нибудь при случае я обязательно расскажу Вам, что произошло, и почему в наших отношениях с королевой-матерью царит взаимное презрение и ненависть, как бы я не старалась когда-то наладить отношения. Когда нибудь, возможно, даже удастся мирно сосуществовать с ней, не прибегая к полной изоляции от окружающего мира, - улыбнулась женщина и, достав платочек из внутреннего кармана на юбке, сжала его в ладошке. Да... стоило только взглянуть на епископа, чтоб понять, что ее предыдущие речи крайне опасны для нее самой. Ведь... король, не смотря на отношения с матерью, никому и никогда не позволял нападать на свою семью. И, пожалуй, жене, особенно нелюбимой, тоже не позволит.
...- Королева-мать, быть может, и имела ряд проблем в государстве при своем правлении... Но ни один монарх не может быть защищен от них. Ее Величество сильна духом и характером, но, увы, тогда не имела возможностей - у нее не было умных, опытных и знающих свое дело министров.
- Ряд, монсеньор? Да вся Франция во время ее, или вернее будет сказать, Кончини правления была одной большой, сплошной проблемой, - саркастично заметила Анна, однако тут же мягко улыбнулась и продолжила: - Мадам была при власти довольно долгое время, и, будь она чуть более дальновидной и проницательной, могла бы подобрать более достойных министров... - королева не закончила свою мысль. Лишь подумала, но вслух не произнесла:
"Чем этот мелкий итальянишка..."
... -Что до власти короля... Это так, Ваше Величество, но король все же юн и неопытен. Это ничуть не умаляет его ума и силы характера, но без совета матери он может совершить ряд куда более серьезных для страны ошибок... Не слышать ее голоса, но находиться рядом - не это ли более жестоко по отношению к любящей матери?
Испанка, слегка наклонив голову набок с интересом взглянула на сидевшего пред мужчиной, и бровь ее непроизвольно иронично изогнулась. А изумрудные глаза выражали некоторое смятение и даже сожаление о высказанном ранее.
"Да уж, двадцать лет - это юн... к сожалению, это уже практически пол жизни..."
- К счастью, пока без совета матери Его Величество прекрасно справляется, и не думаю, что у мадам, если снова не сделает, как прежде, есть необходимость как либо влиять на ведение дел. Мадам безусловно может советовать, но какой либо доступ к исполнительной или законодательной, не говоря уже о судебной, власти невозможен, - с более мягкой улыбкой говорила женщина, по прежнему сжимая в ручке платок. - К тому же, не особо заметно, чтоб Его Величество нуждался в матери. К тому же, по поводу любящей есть сомнения не только у меня...  Однако, ничего не могу сказать кроме того, что нужно в ближайшей перспективе мирить их. Иначе будет война. А войны ни Вы, ни я, ни кто-либо другой не хочет, - улыбнулась Анна и снова поправила выбившийся, непослушный локон за ушко. Все-таки, она сама была еще слишком молода, чтоб судить, хотя обиды и причиненные страдания, которые были спровоцированы королевой-матерью говорили слишком громко.
- Что до герцога... Благодарю Вас за эти слова. И за эту новость, какой бы она ни обернулась в будущем...
- Я искренне надеюсь, Монсеньор, что смогла Вам помочь. Если появится крайняя необходимость, я сама стану на сторону Ее Величества. Что бы там ни было... одна семья, - королева с едва заметным сожалением вздохнула, однако тут же снова улыбнулась.

Отредактировано Анна Австрийская (2015-03-09 11:27:52)