Атос сидел в кресле, уставившись в потухший камин таким же потухшим взглядом. В безвольно повисшей руке каким-то чудом удерживался бокал с вином из стоящей у кресла полупустой бутылки. За креслом из подобных бутылок выстроилась уже практически батарея, а вот нарезанного холодного мяса на тарелке практически не становилось меньше да лежало нетронутое яблоко.
На парижских улицах свирепствовал октябрьский ветер, гоняя тучи и заставляя их щедро поливать столичные мостовые. От разгулявшейся непогоды в квартире на улице Феру было не просто холодно, а даже стыло, но Гримо сделал всего лишь одну попытку растопить камин и больше не пытался. Он слишком уже хорошо знал это состояние своего хозяина, чтобы лишний раз хотя бы попадаться ему на глаза. Впрочем, вздыхать за дверью и натапливать кухонную печь да трижды за день разогревать обед ему это не мешало.
А Атос так и смотрел на покрытые пеплом угли и видел в них то, что мог видеть только очень измученный человек после немалой дозы бургундского. Благо, на службу ему нужно было только через три дня, их рота вчера только сменилась с почетного караула в Лувре. Портос тут же исчез в направлении особняка своей прокурорши, а Арамис отправился отпускать грехи и создавать новые, поэтому Атос спокойно предавался разъедавшей душу тоске, зная, что к началу службы и возвращению друзей успеет прийти в себя.
Внизу негромко звякнул дверной колокольчик, Гримо принял свежую, сбрызнутую дождем почту, но подниматься к мушкетеру не рискнул и застыл в прихожей, просматривая адреса на всего трех конвертах.

Если Атос и слышал, что внизу что-то происходит, то до его сознания это никак не долетало. Не пошевелился он и от шагов на лестнице, и от распахнутой двери. Только после вопроса своего юного друга медленно повернул голову, скользнув по лицу гасконца затуманенным взглядом. За спиной д'Артаньяна маячил Гримо, но маячил недолго, почтя за лучшее убраться вниз и еще раз согреть еду в надежде, что пришедший уговорит Атоса поесть.
- Со мной? - наконец медленно, словно каждое слово весило с пушечное ядро, но совершенно внятно проговорил мушкетер. - Ничего. Со мной все в полном порядке. Хотите вина?

- Камин? Вот еще. Вино согреет вас изнутри, а если холодно на душе - тут, увы, огонь не поможет. Впрочем, если вы настаиваете... - мушкетер поднялся с кресла, отставив бокал тут же на пол, и подошел к камину. Пару раз его качнуло, но огонь был разведен спустя пару минут четкими и уверенными движениями, после чего Атос с тем же невозмутимым выражением лица вернулся в свое кресло и допил остатки вина в бокале. - Так лучше? Вот черт... - Брови говорившего взлетели вверх при попытке вытрясти хоть каплю из бутылки. - Гримо мы попросим принести вина. А вы садитесь, если твердо уверены, что вам нечем больше заняться. Гримо!
Слуга явился моментально в надежде, что обед пригодится вот уже прямо сейчас, но при красноречивом жесте мушкетера в сторону пустых бутылок сник, впрочем, заметив разведенный в камине огонь и бросив благодарный взгляд на д'Артаньяна.
После построения принесенной слугой доброй дюжины пыльных бутылок в приличную батарею Атос наконец удосужился обратить внимание на повисший в воздухе вопрос своего гостя.
- Я не любитель рассказывать, д'Артаньян, вы же знаете, - по его губам скользнула странная улыбка, тут же скрытая за вновь наполненным бокалом. - Расскажите лучше вы что-нибудь. Еще раз уверяю, что я в полном порядке.

- Полагаю, мой юный друг, отчего же не полагать? - Атос странно хмыкнул, что должно было, вероятно, означать усмешку. - Но я теперь решительно понимаю, как де Тревиль добился своего положения и удерживает дружбу нашего короля. Если все гасконцы упрямы хотя бы в сто раз меньше вашего...
Фраза повисла в воздухе, а мушкетер снова наполнил свой бокал, откупорил еще бутылку и протянул юноше.
- Пейте, д'Артаньян, я вижу, что вы еще не согрелись. Что же до меня... Со мной действительно ничего не случилось. Точнее - не сейчас. И даже не со мной... - последнее было прибавлено несколько более задумчиво. - Впрочем, если вы действительно настаиваете, я расскажу вам одну историю. Но предупреждаю: рассказчик из меня ужасный, так что не жалуйтесь потом на ночные кошмары. За ваше упрямство, дорогой друг.

Пока д'Артаньян говорил, мушкетер смотрел на него, но взгляд его уже слегка затуманился, и даже не вином, а воспоминаниями. Он слышал слова гасконца и даже попытался улыбнуться на финальную фразу юноши, но почти всеми мыслями был уже не в небольшой комнатке на улице Феру.
- Ну что же... Я ценю вашу веру в ваши же нервы, дорогой друг, но налейте себе побольше вина и не говорите потом, что я вас не предупреждал.
Атос замолчал, как бы колеблясь еще, говорить ли, откупорил еще одну бутылку и бросил быстрый взгляд на огонь.
- Случилась эта история так давно, что, услышав ее по мере происшествия, вы не поняли бы смысла, будучи еще ребенком. Один мой... Знакомый, граф де Ла Фер, женился. Избранницей его стала столь замечательная молодая девушка - ей было шестнадцать, - что мы, его приятели, не могли нарадоваться за графа. Свадебные гуляния были по-королевски роскошными, значительной их частью была, разумеется, охота. - Мушкетер сделал паузу, отпив прямиком из остававшейся в его руках бутылки. - Граф и молодая графиня скакали бок о бок и быстрее их были только мчавшиеся по следу зверя собаки... Но внезапно конь девушки оступился и, очевидно, сильно повредив ногу, взвился на дыбы и сбросил графиню. Она рухнула без чувств, граф кинулся к ней, чтобы помочь... Рядом не было больше никого, как я уже говорил, молодые супруги умчались далеко вперед. Граф, стремясь облегчить дыхание жены, разорвал ее платье, оно сползло, открыв ее плечо... И что же, вы думаете, он увидел там? - легкое движение рукой давало гасконцу понять, что вопрос этот риторический и отвечать не нужно. - Клеймо. В виде цветка лилии. Белокурый ангел оказался демоном. Бедная девушка была воровкой.
Произнеся эти слова совершенно через силу, Атос провел рукой по смертельно бледному лицу и сделал еще несколько глотков вина, не смотря на д'Артаньяна.