Людовик, раздраженно стягивая с руки перчатку, шагал столь быстро, что охотничьему распорядителю герцогу де Сен-Симону приходилось за ним едва ли не бежать. Что было откровенно сложно для измученного непростой охотой Сен-Симона. Королю же, казалось, ярость от неудачи придавала сил.
- Где же мой бедный де Люинь... То ли дело, была при нем охота! Вы все не можете сделать и десятой доли того, что он умел. Мне что, свалить окончательно все государственные дела на кардинала и самому сидеть с птицами с утра до ночи, скажите на милость?!
Не на шутку перепуганный королевским гневом герцог лепетал что-то невразумительное, почти задыхаясь от быстрой ходьбы, но монарх не обращал на его попытки оправданий ни малейшего внимания.
А дело все было в том, что Его Величество, расправившись со всеми делами насущными, поехал на охоту в Фонтенбло. Охота была запланирована загодя, почти за неделю, предполагалась она, разумеется, на куропаток. Предвкушая недурное развлечение и не менее вслед за тем хороший ужин, король велел Тревилю выставить в парке конвой с самим капитаном во главе, созвал десятка два самых приближенных дворян и уехал. А по прибытии на место узнал, что его последний белый кречет - редчайшая птица, с которой мало кто в то время умел обращаться, - околел буквально утром!.. Охота, разумеется, не удалась и вполовину, без того кречета соколы почти ничего не стоили, к тому же, было довольно жарко для августа, и птицы летали довольно вяло. Людовик рвал и метал, грозил Сен-Симону публичной казнью, но поделать ничего не мог. Гостям было предложено собраться в первые же погожие сентябрьские дни для охоты на волков, несколько с горем пополам пойманных куропаток отправили для приготовления к королевскому столу, а Луи не то прогуливался, не то выпускал пар, все не уезжая из Фонтенбло и, конечно же, не отпуская от себя провинившегося сокольничего. Мушкетеры по-прежнему стояли в карауле, гости также ещё не все разъехались, пытаясь получить хоть какое-то удовольствие от дня при неплохой погоде и заполненных яствами столах.
- Мало того, что вы загубили моего последнего кречета, Сен-Симон, ещё и ваши соколы ни на что не годны. Полдюжины куропаток за два часа, где это видано!..

Отредактировано Людовик XIII (2015-12-11 21:31:04)

Де Сен-Симон готов был уже схватиться за грудь и просить у короля пощады хотя бы в виде снижения темпа, но Людовик внезапно остановился сам. С одной стороны, он заметил никем не занятую беседку, в которой можно было продолжить срывать злость на сокольничем, с другой - цепкий и внимательный взгляд короля остановился на знакомой физиономии мушкетера, у этой беседки стоявшего на посту. Сдвинув брови, монарх с минуту вспоминал юношу, пока герцог, пользуясь неожиданной передышкой, обмахивался кружевным платочком и шумно хватал воздух ртом.
Людовик вспомнил быстро, история с поступлением этого молодого человека в мушкетерскую роту пять или шесть лет тому назад действительно была примечательна. Кивнув Атосу - из памяти короля не стерлось даже это имя - настолько благожелательно, насколько сейчас было возможно, Луи направился прямиком в беседку, где к великой радости сокольничего и уселся. Всё-таки он, монарх, тоже утомился.
- Ваше Величество, но что мы могли сделать... Очень жарко, когда бы знать заранее, что погода будет именно такой, охоту бы вообще имело резоны перенести на другой день... - герцог разрешения сесть не получил, но стоять не бежать, он уже мог хотя бы членораздельно излагать хоть что-то в своё оправдание.
- Видно, придётся прислать к вам астролога, дабы он вам погоду предсказывал! - раздраженно отозвался Людовик. На самом деле ничто и вправду не предвещало такой жары, с самого начала августа погода стояла, похожая больше на раннюю осень, а сегодня возьми да потеплей в разы, словно заговор какой-то.

Совершенно сконфуженный от такого восклицания короля, герцог не знал уже, что сказать, потому замолчал вовсе. Людовик тоже молчал. С одной стороны, можно было послать уже неудачную охоту ко всем чертям и уехать, например, к кардиналу играть в шахматы, с другой... Ущемленная королевская гордость - штука страшная. Слава о мастерстве соколиной охоты Людовика XIII ходила по всей Европе, за советами к нему обращались английский и австрийский сокольничие, с которыми король с удовольствием состоял в переписке, однажды даже кто-то из приглашённых на подобную охоту испанцев из свиты посла не удержался и воскликнул, что испанская соколиная охота по сравнению с французской - детская забава... И тут такая досада. Оставалось только догадываться, какие послания разлетятся скорейшими депешами к европейским дворам. Да и что Европа, перед своим народом падать в грязь буквально с высоты птичьего полёта было очень и очень неприятно.
Рассеянный взгляд Людовика снова скользнул по лицу мушкетера и на нем и остановился. Выражение лица молодого мужчины было довольно бесстрастным, однако в глазах светился явный интерес к разговору монарха и сокольничего.
- Молодой человек, подите сюда, - Людовик постарался придать голосу максимально возможную для него сейчас доброжелательность.

Отредактировано Людовик XIII (2015-12-11 23:41:38)

Кто бы что ни говорил, а память у французского монарха была отменная. Он не только помнил Атоса и его историю, но помнил также и то, что сейчас перед ним стоит простой дворянин, один из сотен в рядах королевских солдат, а тот знатный граф - Людовик даже сознательно выбросил из головы его прежнее имя - для всех умер.
Ничего не понимающий герцог де Сен-Симон наблюдал за развитием ситуации, борясь с дрожью в коленях. Его одолевали мысли, не слишком отличающиеся от мыслей Атоса. А ну как сошлют за такую оплошность в Бастилию...
Король тем временем кивнул на поклон мушкетера и жестом велел тому стать вольно.
- Вы дворянин, - вопроса здесь не могло быть, в элитной роте де Тревиля служили только дворяне. - Сведущи ли вы в охоте?

- Немного, Ваше Величество.
Людовик кивнул, услышав то, что хотел услышать. Идея пришла ему в голову спонтанно: спросить стороннего наблюдателя, не бывшего ни в числе организаторов охоты, ни в числе её гостей, а, значит, человека беспристрастного. К тому же, насколько он знал этого мушкетёра, тот таким и являлся в принципе.
- В таком случае рассудите, пожалуйста, если вы наблюдали, соколы ли так плохи или старания герцога недостаточны?
Вопрос был задан достаточно провокационно, однако король не сомневался, что получит честный ответ.

- Я не могу, Ваше Величество. То, что я сказал бы Его Светлости герцогу, я никак не осмелюсь сказать вам.
Брови Людовика удивленно поползли вверх, а Сен-Симон кашлянул, словно призывая мушкетера к корректности. Он тоже понял, что сию минуту арест ему не грозит, и с возрастающим интересом наблюдал за развитием ситуации. И этот юноша теперь мог все испортить своим прямым отказом отвечать на вопрос короля.
Монарху же стало интересно, что такого мушкетёр может сказать сокольничему, но отказывается сказать ему. И Луи, легко принимавший подобного рода решения, последовал по пути своего интереса.
- Я понимаю вас, юноша. Давайте сделаем так: вы скажете, что сочтете нужным, и если ваш ответ мне не понравится, мы сделаем вид, что его слышал только герцог.
Договорив, король улыбнулся, его начинала забавлять вся эта ситуация.

- К вашим услугам, Ваше Величество. Но я не очень много могу сказать. О том, что при подобной погоде соколиная охота не слишком уместна, Вашему Величеству известно никак не хуже меня, как и Его Светлости герцогу.
Пока мушкетёр проявлял любезность по отношению к герцогу, король едва заметно кивнул на его слова, снова мрачнея. Разумеется, не слишком уместна... Слишком неуместна, было бы даже лучше сказать. Однако выбирая между отменой охоты и её возможной неудачей, из двух зол выбрали меньшее, слишком много сил и средств было затрачено на подготовку охоты.
- Однако в предыдущие дни погода была такова, что сегодняшняя жара поистине удивительна, потому здесь ничего не поделаешь. Однако птицы летали вяло и охотились без энтузиазма, и я, признаться, удивлён, почему герцог не выпускал птиц парами, это увеличило бы вероятность успеха в охоте.
Брови Людовика, едва занявшие своё обычное местоположение, вновь поползли вверх, а сам он буквально кожей ощутил удивленный взгляд сокольничего, к которому стоял боком.
Парами? Что он имеет в виду? Если напускать двух соколов одновременно, они же кинутся друг на друга
- Вынужден просить вас, любезный сударь, пояснить ваши слова. Боюсь, что мы с герцогом, - Луи метнул в побледневшего Сен-Симона молнию взгляда, - не совсем понимаем, о чем идёт речь...

Людовик выслушал мушкетера внимательно, не трудясь, однако, скрыть своего удивления. Королю в самом деле не был известен рассказанный этим юношей способ, как не был он известен и де Сен-Симону, весь вид которого выражал вовсе крайнее изумление.
- Благодарю вас, юноша... Вам удалось меня удивить. Способ, который вы столь просто изложили, никогда не был нам знаком. Я тотчас же запишу его, а герцог непременно станет обучать этому наших птиц.
Сокольничий тут же закивал, чувствуя, что внимание короля переключилось на полученные сведения, а, значит, гроза миновала. Герцог был готов тренировать птиц денно и нощно, чтобы загладить свою оплошность.
- Мне остаётся жалеть, что не довелось побывать ни на одной из охот, которые вы верно теперь можете вспомнить, - с лёгким кивком закончил Людовик, давая понять мушкетёру, что он его узнал, помнит и уважает его инкогнито. - Вы можете вернуться на свой пост.
Сам же король намеревался добиться от сокольничего заведений в немедленном освоении рассказанного мушкетером способа и отбыть уже в Лувр.
Хоть что-то сегодня произошло лучше ожидаемого...